Несколько секунд он не отрывал от меня взгляда, как будто пытаясь рассмотреть что-то невидимое. Наконец заговорил вновь.

— Семьсот миллионов грязных долларов, заведённых на рынок в обход традиционных схем. Схватка двух группировок, решивших сразиться за пределами своей страны. Разборки триад, которые тоже оказались вовлечены. А теперь сюда является кореец, которого никто не знает и заявляет, что претендует на пятьдесят миллионов. К моменту, когда мы только-только всё стабилизировали.

Шумно выдохнув, добавил.

— Никому не нужна резня в Тайбее. Пусть наследники Мао выясняют отношения у себя.

Мозг вовсю работал, обрабатывая новые данные. Я же медленно кивнул.

— Согласен — резня в Тайбее совсем ни к чему. Но это никак не меняет моей точки зрения на эти сорок два процента акций. Хочу заметить, их текущая оценка сейчас куда больше пятидесяти миллионов долларов.

Сянцзян на пару секунду тихо рассмеялся.

— А чего ты от меня хочешь? Чтобы я достал эти сорок два процента и передал их тебе в собственность? Не слишком переоцениваешь свою услугу?

Взяв в правую руку папку с документами, потряс ею в воздухе.

— Это действительно немало значит. Но только для меня. А раз ты сюда явился, то прекрасно понимаешь, что такие вопросы не решаются в одиночку. И фигур, от которых потребуется одобрение, вовсе не две или три.

Поворот был несколько неожиданным, как и предыдущее упоминание семисот миллионов, в контексте многогранного конфликта Тем не менее, ещё один козырь у меня имелся.

— В бумагах, которые я тебе предоставил — обезличенная статистика. Уверен, ты сможешь организовать проверку клиники и надавить так, чтобы они передали тебе личные данные пациентов. Связи в министерстве здравоохранения и на старом месте работы, это позволят. Только задай себе вопрос — сколько человек окажется в курсе подобной операции? И как быстро информация утечёт наружу?

Тот чуть нахмурился, смотря на меня с некоторым непониманием.

— А зачем мне хранить всё в тайне?

Стоящий за моей спиной Бэк Хён тихо хмыкнул, заставив старика на момент поднять глаза. Я же озвучил очевидное.

— Потому что, не только ты будешь зол из-за лжи по поводу лечения. У меня есть полный список опекунов пациентов, где немало богатых и высокопоставленных людей. Расположение некоторых пригодится прямо здесь, через других можно установить контакт с интересными сферами бизнеса в иных регионах, а третьих использовать в интересах Бюро. Могу поспорить, они будут совсем не против наладить контакт с несколькими потенциальными агентами в Азии. Да и промышленный шпионаж в других частях света никто не отменял.

Во взгляде китайца появился оттенок задумчивости. А я продолжил.

— Но как только информация о проблемах клиники окажется доступной широкому кругу лиц, утечка станет вопросом времени. Возможно нужный тебе список окажется у кого-то ещё из крупных игроков, а может быть попадёт в медиа. Или в СМИ просочится сама информация о схеме работы клиники и родственники узнают всё из новостей. Тогда использовать эти данные станет невозможно.

Собеседник прищурился, разглядывая меня.

— А у тебя они откуда? Проник в их внутреннюю сеть? Понимаешь, что это нарушение закона?

Невозмутимо улыбнувшись, я парировал.

— Если получиться доказать — возможно и так. С таким же успехом, я мог просто найти всё в одном из мусорных баков Тайбея. В жизни бывает всякое. К тому же, сотрудничество с триадами и партийными кланами континента, это куда хуже невинной хакерской атаки. Где-то на самой грани предательства национальных интересов.

Тот неожиданно рассмеялся.

— Это скорее продвижение национальных интересов, Джин Хо. Ты бы знал, сколько занимательного, они могут рассказать, если выбор стоит между их личными деньгами и интересами их главаря. Жаль только, никто из генералов нам свои деньги не перебрасывает — у этих свои схемы и другие юрисдикции.

Он старательно изображал смех и даже изменил тон голоса. Но вот глаза внимательно следили за моей реакции, стараясь подметить изменения в мимике. То ли подозревал, что я связан с какой-то из профильных служб континентальной империи, то ли считал, что меня могли подослать его местные оппоненты.

— Ваши игры в большую политику мне не интересны. В отличие от пакета акций, который хотелось бы получить обратно.

Тот факт, что китаец сходу вспомнил Тэ Юн Чена и располагал всеми данными о параметрах сделки, говорил о том, что шума внутри их закрытого комьюнити, она наделала немало. К тому же оказалась частью куда более масштабной операции. Как с точки зрения продолжительности, так и в плане объёма финансов.

Сам хозяин дома задумался, лениво скользя взглядом по сторонам. Наконец повернулся ко мне.

— Понимаешь в чём дело, Мин Джин Хо. Эти деньги уже нашли новых хозяев. Которые не станут отдавать их просто так. Твоё предложение звучит неплохо, но…

Покачав головой, какое-то время помолчал, о чём-то размышляя. Потом продолжил.

— Я не могу просто прийти и потребовать отдать мне пакет акций, стоимостью в триста миллионов. Это придётся как-то компенсировать. И далеко не факт, что предложенные тобой документы, потянут на такую же сумму. Не говоря о чём-то большем.

Приподняв брови, я усмехнулся и добавил в голос немного иронии.

— Даже если взять только ваше Бюро, ответные услуги сразу от двух департаментов, способны перекрыть эти триста миллионов. Представьте, С КЕМ ИМЕННО можно наладить контакт таким образом? Получить искреннее расположение объекта и установить эмоциональную связь. Там немало родственников людей, равных вам по положению или стоящих выше внутри своего социума.

Китаец подался вперёд и вдруг поинтересовался.

— А чем именно занимается твой «Бушующий Кит»? Слишком уж знакомые обороты речи. Как будто с коллегой говорю.

Я с невозмутимым видом улыбнулся.

— Маркетинговые кампании, консультации клиентов, решение сложных бизнес-ситуаций.

Тот тоже изобразил улыбку.

— Чен Групп ты получается, тоже консультируешь?

Я слегка наклонил голову.

— Можно и так сказать.

Нехитрый приём сработал — теперь среди приоритетных версий моего появления, китаец рассматривал Национальную разведку. Потому как альтернативные варианты были намного менее вероятны. Ни одно из ведомств, работой на подобном уровне за пределами страны не занималось, службы безопасности чеболей отпадали по причине того, что крайне редко сотрудничали между собой. И в таком случае, я бы говорил от имени совсем другого конгломерата, пытаясь надавить его весом. Организованной мафии, которая могла бы привлекать квалифицированные кадры, внутри Кореи не было. Её с успехом заменяли картели, что формировались около каждой относительно крупной фигуры.

Вот и выходило, что либо председатель Чен Групп обратилась за помощью к одному из таких картелей и тот использовал ресурсы Национальной разведки, либо напрямую вышла на контакт с кем-то из ведомства, договорившись о поддержке. Иной вариант — это моё старое место работы и я ушёл на волю, спокойно работая с клиентами. Но подобную версию было легко проверить, изучив биографию. А сделать какие-то иные предположения, не позволит профессиональная деформация. За сорок лет службы в стенах Бюро, мозги Сянцзяня приспособились к работе по одному единственному алгоритму и я сомневался, что именно сейчас, разум пенсионера внезапно решит выдать пару креативных идей, выходящих за привычные границы.

Несколько мгновений мы молчали и переглядывались. В конце концов, китаец определился.

— Я выясню точку зрения всех заинтересованных лиц. Возможно вам повезёт и они сочтут это предложение выгодным. Как с вами связаться?

Собственно, на подобный результат встречи я не рассчитывал. Максимум, которого предполагал достичь — договорённость о помощи в плане сбора информации и доступа к тому самому инвестору, через которого Тэ Юн завёл деньги в тайваньскую экономику. Тогда как Сянцзян Юн оказался не просто в курсе всей ситуации, но и полностью в неё был погружён. По крайней мере, пока китаец производил именно такое впечатление.